И снова о И.В. Сталине
У каждого поколения нашего государства, у каждой семьи, у каждого человека - свой Сталин.
В тяжелые для ветеранов Великой Отечественной войны годы хрущевской «оттепели», уходя на срочную службу в Советскую Армию, на прощальном домашнем ужине (а было это в 1964 году!) я спросил своего родителя: «Отец, а как ты относишься к Сталину, что правда, а что - ложь, в том, что о нем сейчас говорят?»
Мой отец, майор Величко Николай Иванович, начавший войну командиром эскадрона в конном корпусе Белова под Москвой, раненый и неоднократно контуженный (потерявший слух на одно ухо), награжденный медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу», которыми он гордился больше, чем орденами, ответил мне так: «Неужели ты думаешь, что можно было как-то заставить бойцов, идущих в атаку на немецкие пулеметы, или в конном строю с саблями наголо против танков, практически на смерть, кричать – «За Родину! За Сталина!». Это современные честолюбивые политические марионетки пытаются набивать себе цену. Только мудрость и воля Сталина позволили нам победить фашистов. Далее мой всегда немногословный отец разразился очень эмоциональной тирадой о «лысом кукурузнике Никите».
* * *
В конце 2008 года в Сочи вышла новая книга постоянного автора альманаха «Лубянка», участника Великой Отечественной войны, члена Клуба ветеранов госбезопасности, подполковника Николая Филипповича Хохлова «И.В. Сталин смеется...»
На базе огромного исторического материала автору удалось представить читателям мозаику, состоящую из высказываний, принадлежащих Иосифу Виссарионовичу Сталину, рассказов о вожде близких ему людей и классовых врагов. Как ответная реакция на различные события и явления реальной жизни, творцом которой чаще всего был сам Иосиф Виссарионович, они иллюстрируют человеческую мудрость руководителя Советского государства, его политическую дальновидность, перемежаясь с элементами юмора, сарказма и иронии.
Сталин — настолько многоплановая и колоритная фигура, что, видимо, никогда не получит однозначной оценки, всегда будет вызывать о себе споры.
Еще в 1939 г., за полвека до событий, которые произойдут в нашей стране в 1991 г., Сталин предсказал (революционерка А.М. Коллонтай записала его слова):
— Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны. И мое имя тоже будет оболгано и оклеветано. Мне припишут много злодеяний. С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций. И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к деяниям и победам нашего социалистического Отечества. Новые поколения поднимут знамя своих отцов и дедов. Свое будущее они будут строить на примерах нашего прошлого...
Новая книга Н.Ф. Хохлова — еще одна попытка правдиво рассказать о великом человеке.
Цель партии
У. Черчилль прибыл в первый раз в Москву, на переговоры со Сталиным. В частной беседе Черчилль спросил Сталина: «А чем ваша коммунистическая партия занимается?».
И. Сталин, подумав, ответил: «Партия в своей работе убивает в человеке зверя».
Сталин — руководитель
Он мало говорил, много делал, много встречался по делам с людьми, редко давал интервью, редко выступал и достиг того, что каждое его слово взвешивалось и ценилось не только у нас, но и во всем мире.
Говорил он ясно, просто, последовательно: мысли, которые хотел вдолбить в головы, вдалбливал прочно и, в нашем представлении никогда не обещал того, что не делал впоследствии...
В своих выступлениях Сталин был безапелляционен, но прост. С людьми — это мы иногда видели в кинохронике — держался просто. Одевался просто, одинаково. В нем не чувствовалось ничего показного, никаких внешних претензий на величие или избранность.
И это соответствовало нашим представлениям о том, каким должен быть человек, стоящий во главе партии.
Сталин знал хорошо античный мир и мифологию. Эта сторона у него очень сильная. Он над собой много работал... Политика? Он всю жизнь политикой занимался... Тихо немножко говорил, но, если есть акустика... Не любил быстро. Рассудительно, вместе с тем довольно художественно. Иногда неправильно делал ударение, но редко.
— Сталин хорошо владел русским?
— Да, он хорошо выступал, много читал, очень много, чутье имел художественное. Сталин все писал сам. Аппарат никогда ему не писал. Это ленинская традиция.
Режут слух дифирамбы в честь Сталина, — просто неловко.
В.М. Молотов
Сталин — интернационалист
25 мая 1945 г. состоялся прием в честь командующих войсками Красной Армии. Сталин произнес тост, который по своей значимости, величественности и, главное, справедливости войдет навеки в память соотечественников. В его содержании есть такие слова: «Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание — как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны... У Него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение. У нашего правительства было немало ошибок... Иной народ мог бы сказать правительству! «Вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства, он пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества — фашизмом. Спасибо ему, русскому народу, за это доверие. За здоровье русского народа!»
После произнесения этого тоста Сталиным к нему подошел растроганный Маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза Павел Семенович Рыбалко:
— Как Вы, товарищ Сталин, замечательно сказали о русском народе! Откуда Вы, грузин, так глубоко знаете русский народ?
Сталин сердито ответил:
— Я не грузин — я русский грузинского происхождения.
Сталин — государственник
Из личного дневника Генерального секретаря Коминтерна и первого лидера демократической Болгарии Георгия Димитрова, который был верным учеником и последователем Сталина.
...Вот дословное воспроизведение части тоста, произнесенного советским вождем 7 ноября 1937 г. на кремлевском застолье по случаю круглой революционной даты.
«Русские цари сделали немало плохого. Они грабили и порабощали народ. Они вели войны и захватывали земли в интересах помещиков. Но они сделали одно доброе дело, создав огромную державу до Камчатки. Мы эту державу получили в наследство. Мы объединили государство таким образом, что любая его часть, будь она оторвана от общей социалистической державы, не только бы не нанесла ущерб, но и не смогла бы существовать самостоятельно и неизбежно попала бы под чужое господство».
Сталин о себе и о культе личности
21—23 октября 1920 г. объединенный Пленум ЦК и ЦКК рассматривал вопрос об оппозиции. Сталин, выступая на Пленуме, сказал:
«Прежде всего, о личном моменте. Вы слышали здесь, как старательно ругают оппозиционеры Сталина, не жалея сил. Это меня не удивляет, товарищи. Тот факт, что главные нападки направлены против Сталина, этот факт объясняется, что Сталин знает лучше, может быть, чем некоторые наши товарищи, все плутни оппозиции надуть его, пожалуй, не так-то легко. И вот они направляют удар, прежде всего, против Сталина. Что ж, пусть ругают на здоровье...
Более того, я считаю для себя делом чести, что оппозиция направляет всю свою ненависть против Сталина. Оно так и должно быть. Я думаю, что было бы странно и обидно, если бы оппозиция, пытающаяся разрушить партию, хвалила Сталина, защищающего основы ленинской партийности...
Говорят, в «завещании товарищ Ленин предлагал съезду, ввиду «грубости» Сталина, обдумать вопрос о замене Сталина на посту Генерального секретаря другим товарищем. Это совершенно верно. Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю. Возможно, что здесь требуется известная мягкость в отношении раскольников. Но этого у меня не получается. Я на первом же заседании Пленума ЦК после XIII съезда просил Пленум освободить меня от обязанностей Генерального секретаря. Съезд сам обсуждал этот вопрос, и вся делегация обсуждала этот вопрос, и все делегации, в том числе и Троцкий, Зиновьев, обязали Сталина остаться на своем посту.
— Что же я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моем характере, ни с каких постов я никогда не убегал и не имел право убегать, ибо это было бы дезертирством. Человек я, как уже раньше об этом говорил, подневольный, и когда партия обязывает, я должен подчиниться.
Я никогда не считал себя и не считаю безгрешным. Я никогда не скрывал не только своих ошибок, но и многолетних колебаний. Но нельзя скрывать также и того, что никогда я не настаивал на своих ошибках и никогда из моих мимолетных колебаний не сдавал платформу, особую группу и т.д. Власти и славы без крови не бывает.
В отношении возвеличивания имени Сталина
Я решительно против издания «Рассказов о детстве Сталина». Книжка изобилует массой фактических неверностей, искажений, преувеличений, незаслуженных восхвалений. Автора ввели в заблуждение охотники до сказок, брехуны (может быть, «добросовестные» брехуны), подхалимы. Жаль автора, но факт остается фактом».
Но это не главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) культ личности вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно, советую сжечь книжку.
Памятник в Трептов-парке
В честь Победы советского народа и его армии над фашистской Германией было решено в берлинском Трептов-парке воздвигнуть скульптурный ансамбль-памятник. Постановлением советского правительства художественным руководителем памятника был утвержден скульптор Е.В. Вучетич, прошедший в годы Отечественной войны от воина-добровольца до командира батальона.
Евгений Викторович рассказывал, что в августе 1945 г. К.Е. Ворошилов порекомендовал ему:
— Недавно Потсдамскую декларацию победителей от имени советского народа подписал товарищ Сталин. Значит, в центре ансамбляпамятника должен быть он во весь рост из бронзы, с изображением Европы или глобусным полушарием в руках. Вучетич сделал соответствующий эскиз. Однако подготовил еще один — «Воин-освободитель», вдохновленный рассказом о советском солдате, спасшем, рискуя жизнью, немецкую девочку во время штурма Берлина. Оба эскиза выставили для обзора в одном из залов московского Кремля. Посмотреть работу скульптора пришло много народа. Все столпились около полутораметровой скульптурной фигуры генералиссимуса и громко высказывали свое одобрение. Фигуру солдата с девочкой, будто не замечали.
Появился Сталин. Неторопясь прошелся мимо эскизов, повернувшись к скульптору, спросил:
— Слушайте, Вучетич, вам не надоел этот... с усами? — Он нацелился мундштуком трубки в лицо полутораметровой фигуры.
— Это пока эскиз, — попытался кто-то заступиться за скульптора.
— Автор был контужен на фронте, но не лишен языка, — прервал Сталин и устремил взгляд на фигуру под целлофаном. — А это что?
— Это тоже эскиз, — ответил Вучетич.
— Тоже и... кажется, не то же, — заметил Сталин. — Покажите...
Вучетич снял целлофан с фигуры солдата.
Сталин скупо улыбнулся и сказал:
— Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина на высоком могильном холме... Пусть этот великан в бронзе — победитель несет на своей груди девочку — светлые надежды народа, освобожденного от фашизма.
Потом добавил:
— Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат — утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руки что-то символичное. Ну, скажем, меч. Увесистый, солидный. Этим мечом солдат разрушил фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч... Согласны?
— Дайте подумать, — ответил Вучетич.
— Думать никому не запрещено, Думайте. Желаю успеха... Возражений не слышу. Да и нет в них нужды...
Сталин крепко пожал Вучетичу руку.
О пользе книги
Сталин не заканчивал университетов. Однако он, начиная еще с периода пребывания в Тифлисской духовной семинарии, настойчиво, наощупь, вырабатывал собственную систему образования. И, прежде всего, через систематическое чтение. Однажды он сам обмолвился: «Было время, когда я прочитывал до пятисот страниц в день. Причем, невзирая на какие-либо обстоятельства».
Непримиримый сталинский враг Лев Троцкий приводит такой эпизод.
В 1908 г. Сталин находился в Бакинской тюрьме: «...на первый день Пасхи рота Сальянского полка избивала без исключения политических, пропуская их сквозь строй. Коба шел, не сгибая головы под ударами прикладов, с книжкой в руках».
О необходимости учебы
В ходе праздничного ужина 7 ноября 1940 г. Сталин с возмущением констатировал, не называя имен, но явно намекая на руководство наркомата обороны: «Нас история разбаловала. Мы получили сравнительно легко много успехов. Это и создало у многих самодовольство. Люди не хотят учиться, хотя и условия для учебы у нас прекрасные. Думают, что раз они из рабочих и крестьян, раз у них руки мозолистые, они уже все могут, незачем им дальше учиться и работать над собой. Между тем — настоящие тупицы. У нас много честных, храбрых людей, но забывают, что храбрость одна далеко не достаточна. Нужно знать, уметь. Необходимо постоянно учиться и каждые 2 — 3 года переучиваться. Но у нас не любят учиться. Не изучают уроков с Финляндией, уроков войны в Европе.
Мы победили японцев на Халхин-Голе. Но наши самолеты оказались ниже японских по скорости и высотности. Мы не готовы для такой войны, которая идет между Германией и Англией.
Люди беспечные, не хотят учиться и переучиваться. Выслушают меня — и все остается по-старому. Но я вам покажу, если выйду из терпения. Так ударю по толстякам, что все затрещит. Век живи, век учись!»
И возвели университет
После войны миллионы вчерашних солдат решили продолжить прерванную учебу. Но надлежащих условий для этого не было. И тогда академик Несмеянов отправился на прием к Сталину с просьбой выделить для университета новое здание. В это время в Москве как раз решили построить семь высоток. В той, что на Воробьевых горах, планировалось разместить гостиничный и жилой комплексы.
«Гостиница подождет», — решил Иосиф Виссарионович и приказал возвести там университет.
Кстати, обошелся этот объект в копеечку — в 2 миллиарда 700 тысяч рублей. Почти в такую же сумму вылилось строительство всех остальных московских высоток! Впрочем, деньги эти были потрачены незря: благодаря отличной базе советская наука сделала мощный рывок вперед и смогла составить достойную конкуренцию Соединенным Штатам за господство в науке.
О даче И.Д. Папанина
Да, знаменитый герой-полярник Иван Дмитриевич построил себе дачу. После окончания строительства он стал приглашать к себе видных людей, показывая свое «творение». Конечно, все были восхищены, и в книге отзывов писали об этом. Побывал на ней и А.А. Жданов — секретарь ЦК. И тоже оставил самый хороший отзыв. После таких гостей Папанин решил пригласить «самого». И вот Сталин на его даче. Ходит по участку, по комнатам. Часть помещения отделана мрамором. Иван Дмитриевич сообщает, что мрамор итальянский, а в ванной комнате — уже греческий... Когда окончился осмотр, Папанин подал книгу отзывов. Сталин ее полистал. Кое-что прочел. Потом, взяв ручку, написал: «Т. Власику (начальник охраны правительства). Хороший детский сад. И. Сталин». Власик посмотрел на Папанина и пожал плечами. Мол, прости, я тут не при чем.
Когда Сталин уехал, Папанин, прочитав отзыв, бросился звонить Жданову. Тот его успокоил и позвонил Власику, чтобы ничего не предпринимал, так как он уговорит Сталина не трогать героя. Вопреки надеждам Жданова, Сталин воспринял такую просьбу совсем подругому.
— У меня с вами мнения расходятся. Раз такое дело, я хочу вынести этот вопрос на политбюро. Пусть оно решает, кто прав. Я считаю, это принципиальный вопрос.
И вскоре состоялось заседание Политбюро. Вот что приблизительно сказал Сталин:
— Я пригласил вас разобрать, как я считаю, очень принципиальный вопрос. Речь идет о Папанине. Никто не хочет умалять его геройских заслуг. Страна по достоинству оценила его подвиг, наградив Звездою Героя. Он руководитель «Севморпути». Получил государственную дачу. Так этого ему показалось мало, и он решил отстроить себе дачу, где свободно может разместиться детский сад, которых у нас не хватает. Но и этого ему мало. Его не устроил советский мрамор. Давай ему греческий, итальянский... К сожалению, находятся члены политбюро, которые готовы его поддержать. Товарищи члены политбюро, что о нас подумает рабочий класс и трудовое крестьянство?
— Конечно, нет, — было единогласным мнение Политбюро.
— Я тоже такого же мнения. Думаю, мы правильно поступили.
Нельзя стричь десять шкур с одной льдины...
(Торубаров Ю. Чем хуже советский мрамор? // Сов. Россия.)
Вернуть барахло
После войны один генерал-полковник докладывал Сталину о положении дел в Берлине. Верховный Главнокомандующий выглядел очень довольным и дважды одобрительно кивнул. Окончив доклад, генерал-полковник замялся. Сталин спросил: Вы хотите что-нибудь сказать?
— Да. У меня есть личный вопрос. В Германии я отобрал для себя кое-какие вещи, но на контрольном пункте их задержали. Если можно, я просил бы вернуть их мне.
— Это можно. Напишите рапорт, я наложу резолюцию, — ответил Сталин.
Резолюция была такая: «Вернуть полковнику его барахло. И. Сталин».
Проситель заметил:
— Тут описка, товарищ Сталин. Я не полковник, а генерал-полковник.
Сталин пыхнул трубкой, усмехнулся и сказал: «Нет, тут все правильно, товарищ полковник».
По вопросам приобретения книги Н.Ф. Хохлова обращаться в редакцию альманаха «Лубянка».
апреля, 
