Новость от альманаха «Лубянка»

2011-й однозначно войдет в историю как год «Twitter-революций». И хотя пока непонятно, всем ли желающим удастся изгнать своих «диктаторов», но в очереди за Тунисом уже стоят Египет, Йемен, Индия. Однако эйфория в отношении эффективности социальных медиа в деле переустройства государства и общества может пройти, рассказал в интервью «Росбалту» эксперт, научный работник при университете Бамберга (Германия), автор «Путеводителя по Twitter для активистов» (The DigiActive Guide to Twitter for Activism) Андреас Юнгерр (Andreas Jungherr).

– Насколько важен тот факт, что социальные медиа стали инструментом для выражения народного недовольства и организации стихийных протестов?

– Протестующие используют каналы социальных медиа для распространения информации, которая применяется для внутренних организационных целей: например, о том, где произойдет встреча, будет ли там полиция, как на действия реагируют политики, а также для контакта со внешней средой, для информирования внешнего мира о природе протеста, о том, как он проходит.

То есть протестующие поставляют миру новости, фотографии и видеоматериалы. Несколько лет назад протестующие таким же образом использовали мобильные телефоны. Однако социальные медиа привнесли в этот процесс беспрецедентную скорость и масштаб. Они упростили децентрализованную организацию протеста и увеличили видимость на международной арене как протестующих, так и ответных реакций правительств на местах. Однако не стоит полагать, что именно социальным медиа принадлежит главная роль в инициировании протестов.

– К какого рода изменениям нам стоит готовиться? Ждет ли нас новая эра цензуры со стороны правительств, которые боятся народных восстаний?

– По мере того, как все больше и больше активистов будут использовать различные социальные медиа, это будет провоцировать все большую видимость их борьбы на международном уровне. Так, если традиционные западные СМИ в большой степени сначала игнорировали протесты в Египте, международная общественность следила за развитием событий ежедневно и ежечасно через каналы социальных медиа. Другим источником информации был раздел видео на сайте телеканала «Аль Джазира». Каналы социальных медиа помогли преодолеть предвзятое освещение событий западными СМИ, что сильно повысило внимание к протестам.

То есть, с одной стороны, будет расти внимание к подобного рода движениям, а, с другой стороны, использование социальных медиа позволяет протестующим самим контролировать отбор фактов и новостей, что дает им возможность противостоять традиционным СМИ, часто фильтрующим подобного рода новости и преподносящим их под своим углом. Недавние события в Иране сопровождались бумом фотографий, сделанных на мобильные телефоны, и я думаю, что эта тенденция только сильнее укрепится в Тунисе, Индии, Египте и Йемене.

Попытка египетского правительства остановить протесты с помощью отключения Интернета ни к чему не привела. Более того, это является очередным примером того, насколько бесполезной является государственная цензура. Это должно стать уроком для всех правительств, которые думают сделать что-то похожее.

– Большинство западных экспертов и журналистов с воодушевлением отнеслись к событиям в Египте и Тунисе. Какого мнения придерживаетесь вы?

– С одной стороны, то, как активисты использовали Facebook, Twitter и другие социальные медиа для организации коллективных действий, безусловно, вдохновляет. Но, с другой стороны, широкое использование этих технологий может усилить колебание общественного мнения, а значит, будет отрицательно влиять на стабильность государств.

Сейчас легко встать на сторону протестующих, потому что они выступают в своих странах против того, что, как правило, имеет негативный характер – коррупция, авторитарное правление. Но нет никакой гарантии, что этими инструментами будут всегда пользоваться исключительно полические акторы, которые преследуют благие, общепринятые цели. Сами по себе социальные медиа не занимают ни сторону зла, ни сторону добра. Их роль в стабилизации или дестабилизации государств будет всегда зависеть от целей, которые преследуют люди, использующие их.

– Какова все-таки была роль социальных медиа в событиях, которые случились в Египте, Тунисе, Йемене? Этот вопрос очень важен, потому что и в других странах – например, Бахрейне и Ливии, – в феврале будут демонстрации, и организуются они именно через Facebook. Насколько спонтанны эти протесты?

– Пока что рано давать окончательный ответ на этот вопрос. Опять же я лично не считаю, что социальные медиа спровоцировали протесты. Протесты были спровоцированы ситуациями в каждой стране. Однако, безусловно, социальные медиа помогли донести новости об успешных демонстрациях в Тунисе в другие страны. В Египте, Индии и Йемене на тот момент уже было неспокойно, в каждом из случаев для нестабильности были свои причины. Но новости из Туниса вдохновили активистов на то, чтобы выйти на улицы своих стран и сделать так, чтобы их требования были, наконец, услышаны.

– Насколько оправданы заявления о том, что за этими событиями, в том числе за социальными медиа, стоит «мировая закулиса»?

– Опять же пока что сложно ответить на этот вопрос. Я лично сомневаюсь в том, что западные державы пошли на использование социальных медиа для того, чтобы спровоцировать смену режима в авторитарных странах. Я больше склонен считать, что эти протесты являются новым феноменом, который возник в каждой стране в результате сочетания специфических факторов. Их все объединяет успешное использование Интернета в качестве коммуникационного средства. Но наличие этого общего элемента не должно вести к недооценке истинных причин демонстраций. Идея о том, что всеми этими событиями управляет Запад, мне кажется чрезвычайным упрощением того, что сейчас происходит в этих странах.

Источник: rosbalt.ru